Дезертир.

Говорят, человек начинает умирать, едва появившись на свет. Одни клетки наших бренных тел исчезают, чтобы уступить место другим, также обреченным на скорую гибель. И так беспрестанно, потому что смерть, как ни парадоксально, это закон жизни. Буддисты, например, вообще не видят разницы между этими двумя полюсами бытия. Ну что же, во всяком случае, это объясняет, почему иногда всё настолько паршиво. Но тогда зачем вся эта боль?
Так же один классик как-то написал, что ад – это когда некого больше любить. Интересно, что ему пришлось пережить, что он смог так просто, буднично, одной фразой описать муки души, одномоментно лишенной всех привязанностей и поддержки? Воистину, гений писателя был безграничен...
Когда не любят тебя, с этим ещё можно как-то смириться, можно постоянно искать и находить в себе недостатки, мешающие этой любви, оправдывать других. Но поистине страшен миг, когда любить уже не можешь ТЫ. Когда твоей любимой больше нет!
Сегодня, ровно в три часа пополудни жизнь Криса, как и многих людей до него, и тех, что ещё будут после, превратилась в Ад. Окружающий мир вдруг мигнул и сжался в маленькую личную Преисподнюю. Бьянки больше нет!!!И теперь не важно, кто кого предал и из-за чего. Потому что вместе с Бьянкой исчезли её прошлое предательство, разочарования и страхи. И нет их общих надежд на светлое будущее...

Вновь примерит всё тьма, даже алмазы и пепел...
Друг равен врагу в итоге, а итог один...

***
Похоже, вместе с Бьянкой умерли и все чувства, кроме оглушительной, выворачивающей душу наизнанку боли. За ней забылась привычная ненависть (а была ли она?) к брату. Нет уже желания кому-то мстить, что-либо менять, куда-то спешить. Все это глупо, бессмысленно, суетно. Да пусть хоть весь мир катится к чертям, вся эта дрянная, вшивая планетка! Но пусть вместе с ней исчезну Я!
Тихо... Тихо и страшно на мосту... Под ногами и над головой ледяная пустота. Лишь тьма, не разбавленная “ни стонами, ни скрежетом зубовным”... И дверь не отверста в небе, и глас трубный не слышен, и не содрогается в муках земля, и вода в источниках не сделалась кровью! Почему? Ведь моему миру пришёл конец! Он погибает, он бьётся в агонии, он сгорает в нестерпимом пламени, совсем как Бьянка! Моя Бьянка... Свет души моей, огонь моего сердца!
Эй, Ты! Там, наверху! Тебе всё хорошо видно? Так как можешь Ты быть так жесток?! Хотя что я? Ты же Бог!
А я... Я жалок, мал и слаб. Давно бескрылый, а теперь ещё и одинокий... Но знаешь, Господи, я не желаю продолжения! Не Ты призвал меня на эту дикую войну с братом, не Тебе меня и освобождать от неё. Я сам сделал выбор тогда... И сейчас сумею.
Разбиться насмерть, прыгнув с моста, я не смогу - просто сработает рефлекс. А вот мои по-человечески хрупкие руки... Такая нежная кожа на запястьях... Я принесу свою кровь в дар. Но не тебе, Господи!Нет! Я отдам её моему Фениксу! Древние греки угощали своих мёртвых кровью жертвенных животных. И на миг родные духи обретали плоть. Ха! Я переплюну всех греков! Сегодня я сам стану жертвенным быком! А война... Пусть идёт без меня! Да, я дезертир! Не хочу ничего помнить, ничего знать, сам обрываю цепи своего долга! Бросаю щит и бегу с поля боя!
...Серебристо поблёскивает лезвие бритвы. Короткий росчерк по запястью и мгновенная боль... Впрочем, такая маленькая и незначительная по сравнению с тем, что испытывала, наверно, Бьянка в свои последние мгновения. И вот боль – и физическая, и духовная – замерзает, пальцы, а затем и всё тело немеет, а в глазах, так уставших смотреть, воцаряется мрак. Сердце, предчувствуя скорый отдых, бьётся всё медленней... Медленней... Когда же последний удар? Секунды растягиваются, каждая – длиной в Вечность... Милая, я иду к тебе! Где ты?
- Крис... Здесь... Здесь... Любимый мой...
Голос? Откуда? Глаза изумленно распахиваются. Но вокруг лишь ослепительный, неземной свет. И темный силуэт – гибкая женская фигура. Бьянка?!
- Да, мой ангел... Я... всегда буду рядом. Но твоё время ещё не пришло! Пойми, ты ещё нужен на этом свете... Тебе дается шанс, не упусти его! Таким подарками не разбрасываются. Иначе моя смерть окажется напрасной! Ты ведь не хочешь этого... - тихий, лёгкий шелест морской волны на закате..
- Но почему? Как? - на глаза наворачиваются слёзы. Мешают смотреть. Потом! Ещё успеется... А сейчас - я хочу видеть Бьянку! Всю, до последней чёрточки, такую родную и близкую. Такую ... живую.
- Ш-ш-ш... Пора...
Касание мягких губ. Свет меркнет. Реальность подёргивается рябью. Мгновенная смена ощущений - звуки и цвета обретают телесность. Жесткий пол, что-то острое впивается в рёбра. Голоса, слишком резкие для ушей, уже привыкавших к небытию, перекликаются над головой.
- Кри-и-ис! Крис, очнись! Что с тобой? Лео! Да приведи же этого мальчишку в чувство! - чья-то крепкая ладонь прикладывается к щеке. Звонко так! Онемение и оцепенение проходят:
- Не...на..надо! Все в норме! - над ухом иронично хмыкают. - Я сам...- оттолкнуть чьи-то (теперь вижу – Лео) руки. Осторожно сесть... Что-то не так?... Руки!!! На них ни царапины! Ни намёка на “жертвоприношение”! Но как? Неужели? Спасибо, любимая! Ты подарила мне жизнь! Опять.
Прислушиваюсь к себе... Нет, душевная боль не исчезла и не стала меньше. Вот она - свернулась в сердце колючим клубком. Но в маленькой тесной скорлупке страдания обнаружилась трещина. Ещё не выход, ещё не освобождение, но... Значит, можно потерпеть ещё! Жизнь, как ни странно, продолжается.